Александров Александр Сергеевич, профессор кафедры уголовного процесса Нижегородской академии МВД РФ, д.ю.н., профессор
О нижегородской Доктринальной модели уголовно-процессуального доказательственного права России: «никто кроме нас»
«Доктринальная модель» - это в первую очередь мой проект, результат многолетней работы по созданию новой теории уголовно-процессуальных - судебных доказательств, которая должна прийти на смену аналогичной советской теории. Одновременно, это и проект об идеальном уголовно-процессуальном порядке - в демократическом правовом государстве, информационном - открытом обществе. В нем я воплотил свои мысли, с которыми носился в разные годы своей надо признать уже довольно продолжительной, хотя и малопродуктивной карьеры.
Доктрина является ответом не только на самые злободневные вопросы российской науки об уголовном процессе, но и помогли разобраться нам с самими собой: кто мы - ученые, какова наша роль, нужна ли «наша теория» властям и обществу, есть ли вообще юридическая наука в России.
Есть какая-то закономерность в научном и правовом развитии России. Почему либеральные реформы, в частности судебная реформа 1991 года, судебная реформы 1863 года, проходят по павловской схеме: «хотели как лучше, а получилось как всегда?». Думается потому, что реформы спускаются сверху, на неподготовленную почву. Научная теория по большому счету не востребована ни властью, ни обществом.
Мы попытались нарушить этот привычный для России ход вещей. Наш «Доктрмодель» - вызов научному «истэблишменту», и попытка вырваться из порочного круга «наукопроизводства» - бизнеса.
Принятие нового УПК, матрицей которого должна стать новая теория уголовно-процессуальных доказательств – это объективная закономерность правового развития нашей страны. Россия может прогрессивно развиваться только через развитие институтов правового государства, демократии; переходя на европейские стандарты справедливого уголовного судопроизводства. Поэтому состязательная процедура из области деклараций и благих пожеланий должна превратиться в реальное право и уголовное правосудие. Инвесторы это оценят по заслугам.
Наше уголовное судопроизводство из так называемого «смешанного», а по сути следственного должно стать по-настоящему, а не псевдо состязательным. Институты правового государства в сфере уголовного процесса, а не их симулякры, не декларируются, а культивируются. Так что, если кратко, то назначение «Доктрмодели», «Новой теории уголовно-судебных доказательств», нашей конференции, как сказал бы О. Бендер - «культуртрегерское». Мы постарались создать состязательную парадигму доказывания истины и присущую ей информационно-коммуникационную модель взаимодействия участников предварительного и судебного расследования/доказывания фактов, и заставить говорить о ней, мыслить в ней.
Огрубляя наш замысел, можно так его объяснить. Сейчас у нас хозяином уголовного дела и главным субъектом доказывания является следователь. А мы хотим, чтобы им стал судья (следственный судья) и равноправные стороны: обвинения и защиты. Соответственно, субъектом доказывания со стороны обвинения должен быть прокурор, а со стороны защиты - обвиняемый и его защитник. Их права должны быть равны, в том числе в части получения фактического материала и участия в судебном доказывании. Следователь же из хозяина должен превратиться в слугу прокурора, который выявляет, раскрывает преступление, получает фактический материал путем производства гласных и негласных следственных действий. Иными словами следователь превращается в оперуполномоченного. «Оперативник» – это тот же следователь в нашем понимании. Мы предлагаем вывести досудебное уголовное производство из состава судебного доказывания и одновременно с этим снять различия между оперативно-разыскной деятельностью, предварительным следствием и адвокатским расследованием. Такова модель поведения основных субъектов уголовно-процессуального доказывания во всех развитых уголовно-процессуальных порядках.
В целом наш проект в политико-идеологическом плане – лево-либеральный. Он конкурирует с право-либеральным проектом, с одной стороны, а с другой стороны - с консервативным проектом, последний сейчас особенно востребован, моден. Хотя и с теми и другими у меня, у нас есть точки соприкосновения. Полные наши антагонисты – это правые консерваторы, то есть те, что за авторитарное государство (царя) и за всевластие богатых. В виду нарастания обеих вышеуказанных тенденций в нашем праве, в том числе в уголовно-процессуальном праве, наш проект идет как бы против течения. Мы – создали третий, альтернативный проект развития нашего уголовно-процессуального права. Это западно-европейский, либеральный, левый, антиклерикальный проект. Мы сторонники формулы: «свобода+справедливость = состязательность и равноправие сторон». Все равны перед законом. Право на голос в судоговорении, право на доказывание должно быть у всякого участника процесса, имеющего признаваемый законом интерес в деле, одинаковое у всех. Все имеют права на самозащиту уголовно-процессуальными средствами своих законных интересов. Каждый вправе отстаивать свою истину любыми, незапрещенными законом способом. Недолжно быть никаких изъятий из уголовно-процессуальных правил в пользу «богатеньких», как это сплошь и рядом делается в наших законах сейчас. Народный элемент должен быть, как можно шире представлен в обвинительной и доказательственной деятельности. Опорой на общество сильна правоохранительная система. Мы против сворачивания таких демократических институтов, как суд присяжных, против восстановления процедур типа «возвращения уголовного дела прокурору судом на дополнительное расследование» и пр.
За демократию надо бороться. Наш вклад в дело демократии – «Доктрмодель». Хотим сиять заставить заново великие слова, затертые пошляками от науки: свобода, демократия, права и свободы, достоинство личности – в грамматике «Новой теории доказательств», на языке «Доктрмодель». Эти слова и стоящие за ними смыслы, нашли теперь более или менее адекватное воплощение в теоретических уголовно-процессуальных конструкция. Во всяком случае, мы попытались это сделать.
Мы распрощались с теорией отражения, которая лежала в основании советской теории уголовно-процессуальных доказательств. Судебная истина есть результат судоговорения (борьбы интерпретаций, судебной аргументации). Судебная истина должна быть правдоподобной, а наиболее правдоподобно то, что ближе всего к знакомому, обычному, повседневному. Потому в области судебной аргументации в качестве индикатора истины выступают здравый смысл и общественное мнение. «Объективность» судебной истины состоит в ее проверяемости - вначале на уровне вышестоящей судебной инстанции, затем в универсальной аудитории (которая ассоциируется скорее с доксой («общественным мнением», а не «абсолютным разумом»). Истинными скорее должны быть порядок, форма, процедура судебного познания, а не цель, результат. Суду надо стремиться не к тому, чтобы познать «объективную истину», а обеспечить справедливый порядок судебного процесса, в его рамках найти оптимальное решение по делу. В идеале каждое судебное решение и уголовное правосудие в целом должны объединять нацию, скреплять социальную структуру, умиротворять мир.
Уголовно-процессуальное (судебное) знание надо рассматривать не с точки зрения дихотомии «правильное-неправильное», а как полезное или вредное для социально-биологического организма, включенного в систему контуров обратной связи с окружающей его средой. Поскольку ценность знания определяется его способностью дать адаптироваться к окружающей среде, постольку и уголовно-процессуальное ценно своей способностью наилучшим образом позволить обществу адаптироваться к реальности. Целью познания является не схватывание «объективности», а приспособление к ней. Судебное знание должно быть полезным, потом все остальное. «Полезным» является то знание, которое поддерживает жизнеспособность системы (социума). Такова и «судебная истина» – она инструмент адаптации индивида и общества к окружающей среде. Следует говорить не об истинности судебного решения, а о его способности выполнять функцию разрешения уголовно-правового спора, шире - конфликта, стабилизации системы.
На мой взгляд, «Доктрмодель» дает конкретные ответы на ключевые проблемы, возникающие в сфере уголовного судопроизводства в связи с развитием информационных и теле-коммуникационных технологий. В этом проекте закрепляются такие понятия как «беспредметное» - информационное вещественное доказательство (информационные следы компьютерного преступления), анонимный электронный документ, источники информации в интернете, а также предлагается переход на бездокументраный способ коммуникации в сфере уголовного судопроизводства. Вместе с тем отрицается возможность замены судьи машиной (полиграфом), судья был и останется единственным субъектом оценки доказательств – по своему внутреннему убеждению и совести. Мы за то, чтобы оставить человеческое правосудие человеческим: только судья-человек вправе судить другого человека-обвиняемого и оценивать доказательства его виновности.
Далее – еще об одной детерминанте «Доктрмоделя». Я думаю любого российского интеллектуала, хотя бы и процессуалиста, не может не тревожить следующий факт. Если раньше Россия давала культурные и правовые образцы всей Евразии и даже всему миру, то теперь она фактически осталась в изоляции – мы неинтересны даже для коллег из ближнего зарубежья. Пока правящая элита была занята своими проблемами, а интеллектуальная элита – своими, наши соседи, даже из Таможенного союза – Казахстан, Армения – создали и создают принципиальное иное уголовно-процессуальное законодательство, далекое от модельного кодекса стран СНГ. Я уже не говорю о Грузии, Украине, Прибалтике, те – давно отрезанный ломоть. На очереди Киргизстан и т.д. Они перестраиваются на новые стандарты уголовно-процессуальной деятельности, осваивают язык состязательного уголовно-процессуального права.
А мы, россияне остались в интеллектуальной провинции, причем винить в этом должны только самих себя. Мягкой силы, которой действуют наши соперники на геополитической арене, у нас нет. Мы почти проиграли СНГ как культурно-правовой проект. Почему наши соседи пошли другим путем? Потому что модель, которую им предложили «западные партнеры» более привлекательная, чем наша. Они хотят жить «как в Европе»: в правовом государстве, в условиях демократии, с состязательным правосудием. Мы в своем «Доктрмоделе» обобщили передовой правовой опыт наших соседей, но также и наших западных партнеров. И, как думается, пошли дальше некоторых из них (институт общественных обвинитель, наделенных правом доказывания, «электронные доказательства»), а главное учли наш российский опыт и какие-никакие теоретические наработки. Что ж, даже если наши пути на данном этапе исторического развития разошлись, будем привыкать к «азиатской стороне» и «Доктрмодель» согреет нас мыслью о том, что мы тоже могли бы…
Скачать текст проекта (174,9 KБ)