Доступность больших массивов микроданных, генерируемых в процессе работы правоохранительных органов, революционным образом меняет и науку (криминологию, менеджмент), и практику управления. Этот новый тренд уже приходит в Россию, и, чтобы лучше понять его потенциал, стоит сначала посмотреть на то, как он проявился в развитых странах. Приведем два примера, представленных на конференции по эмпирико-правовым исследованиям в конце 2015 г. в Сент-Луисе, США.
Благодаря доступности точных географических координат совершения преступлений ученые получили возможность сформулировать и детализировать закон концентрации преступности. Этот закон постулирует, что преступления неравномерно распределены в городском пространстве и что 50% преступлений устойчиво концентрируются в 5% городского пространства. Таким образом, можно установить «горячие точки» с повышенным уровнем преступности, объяснить их происхождение. Криминологи из Университета Миссури в Сент-Луисе получили от городской полиции доступ к географической локализации (до уровня квартала) 101 089 насильственных и 489 490 имущественных преступлений за период 2000–2014 гг. Используя современные техники статистического моделирования, ученые смогли исключить фактор случайного распределения преступлений в Сент-Луисе и установить, что в 5% мест устойчиво концентрируется до 61% насильственных преступлений и до 41% имущественных. В городе есть как постоянные «горячие точки» с хронически высокой частотой преступлений, так и кварталы, где преступности практически нет, а также «подвижный» сегмент. Понятно, что точные расчеты дают возможность спланировать маршруты и зоны патрулирования, резко повысив эффективность работы полиции и мер по предотвращению преступности.
В другом недавнем исследовании были использованы данные обо всех траекториях передвижения 873 патрульных экипажей полиции Далласа за 2009 г. и сопоставлены с географическими координатами и временем совершения преступлений за тот же период. Как влияет на уровень преступности присутствие полиции и необходимость покидать места патрулирования в случае срочных вызовов? Исследование, таким образом, напрямую затрагивает важную практическую проблему. Чему отдавать приоритет: полицейскому присутствию на улицах или быстроте реакции на вызовы? В условиях сокращения бюджетов это одна из основных дилемм управления. В результате анализа данных автор приходит к выводу, что 10%-ное сокращение полицейских сил в данное время в данном районе ведет к росту преступности в этом районе в это время на 1,2–2,5%. То есть отвлечение полицейских сил по вызовам имеет негативные эффекты с точки зрения общественной безопасности. Они имеют тенденцию к усилению в случае сокращения числа патрульных экипажей.
Теперь вернемся к России. По уровню смертности на дорогах Россия опережает развитые страны более чем в 3 раза. Правительство рассчитывает побороть проблему ужесточением санкций за нетрезвое или опасное вождение и созданием перечня аварийно опасных участков дорог. В 2013 г. программист Николай Гурьянов с коллегами собрал суточные сводки ГИБДД за 2011–2012 гг. и нанес на карту Новосибирска практически все ДТП с пешеходами. Карта позволяет каждому пользователю самостоятельно выделить аварийные места по нужным критериями, не полагаясь на экспертизу ГИБДД. Анализ дезагрегированных данных показывает, что алкоголь играет меньшую роль в наездах на пешеходов в Новосибирске, чем кажется. Зная место, условия и последствия каждого ДТП, можно сопоставить их с данными из других юрисдикций (например, Великобритании) уже на уровне аварий. Так можно сравнить успешность мер по борьбе со смертностью на дорогах на микроуровне и принять уже информированное решение о том, как лучше снизить количество жертв.
Другой пример происходит из криминологии. С 2010-х гг. в России возрождается постпенитенциарный контроль над осужденными. Его задача – минимизировать риск рецидива со стороны недавно осужденных. Отслеживание «поднадзорного контингента» (в широком смысле) – одна из обязанностей участковых. Как показали полевые исследования ИПП, участковый иногда вынужден проводить обход подучетных групп 1) вечером, после развода, сдав оружие; 2) в сплошном режиме: предполагается, что он должен контролировать всех лиц из этих групп. Очевидно, участковый не может обеспечить тотальный контроль из-за вала бумажной работы и иных обязанностей, возложенных на него. Открытые и анонимизированные данные помогут участковым. На их основе можно рассчитать, с какой вероятностью лицо, находящееся под надзором участкового, совершит повторное преступление. Это позволит участковым проверять только действительно опасный контингент. Разумеется, такие данные не заменят знания «на кончиках пальцев», которое участковые приобретают на улицах, общаясь с людьми. Но в условиях ограниченных бюджетов умная оптимизация работы необходима.
Открытые данные правоохранителей не только обеспечивают общественный контроль над их деятельностью. Данные помогают государству принимать информированные решения и избегать ошибок. Открывая данные, государство экономит на выработке таких решений. Множество технологических компаний страны нуждается в открытых данных правоохранителей, например, для оценки качества жизни (выбор квартиры, школы) и обладает достаточными компетенциями, чтобы извлекать из них корректные и общественно полезные выводы.
Авторы: научный руководитель и научный сотрудник Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге
Источник Ведомости