Вместе с переоценкой событий и переписыванием истории в России изменились и официальные праздники. Ушло некогда массовое празднование очередной годовщины Октябрьской революции 7 ноября, а появились День народного единства, День России, Пасха, Рождество. При этом остались (некоторые после ребрендинга) Новый год, День весны и труда и День Победы, День защитника Отечества и Международный женский день.
Как отличить настоящий праздник от искусственного? Где настоящий праздник, а где просто выходной день? Массовых демонстраций уже нет. Залезть в душу нашим гражданам и понять, возникают ли там сакральные переживания, мы не можем. Но мы можем идентифицировать праздники по некоторым особенностям поведения, которое фиксируется, например, криминальной статистикой. Сезонный характер многих видов преступлений – давно известное явление, а в конце 1970-х гг. американский психолог Дэвид Лестер первым зафиксировал статистическую связь между национальными праздниками в США и динамикой убийств и самоубийств (убийств больше, а самоубийств меньше).
Работает ли аналогичная закономерность в России? Если мы возьмем данные Судебного департамента за пять лет и построим график распределения по датам преступлений, описываемых статьями УК РФ 105 ч. 1 (умышленное убийство) и 111 ч. 4 (нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть потерпевшего), то увидим огромные выбросы (около 200 убийств против 40–50 для обычного дня) 1 января. Это по-своему говорит нам о том, что Новый год – самый главный праздник.
Какие еще праздники проходят криминологический тест? Кроме Нового года аномальными оказались еще четыре государственных праздника и один церковный: 23 февраля, 8 Марта, 1 и 9 Мая, а также Пасха. На эти шесть дней в году приходится более 3% всех насильственных смертей. Если для «обычного дня» среднее число убийств равно 50, то для праздничного – 90. Ни День России, ни День народного единства в этом смысле настоящими праздниками считаться не могут – их профиль в целом соответствует самому обычному дню.
Почему праздники сопряжены с насилием? Ответ могут подсказать структурные различия убийств в обычные и праздничные дни. Ожидаемое различие состоит в том, что в праздничные дни повышается доля убийств, совершенных под воздействием алкоголя. В этом месте многие читатели, вероятно, усмехнутся: стоило ли проводить столь сложный анализ для того, чтобы выяснить банальную, в сущности, вещь: праздник в России – это день, когда массово выпивают.
Однако все несколько сложнее. Если мы сравним долю «трезвых» убийств в праздничные и обычные дни, то увидим, что первая в 2 раза больше (в указанные шесть праздничных дней трезвых убийств в среднем 20, а в обычные дни – 11). Иначе говоря, алкоголь объясняет лишь часть наблюдаемой аномалии.
И тут необходимо учесть социальный портрет этого преступления. Убийство в России – как правило, преступление бытовое и удел маргиналов. Его типичная фабула – мрачный эпос о неработающих приятелях, между которыми возник конфликт в ходе совместного распития спиртных напитков. В обычный день именно безработные мужчины составляют большинство убийц. Ситуация меняется на праздники, когда доля таких преступников несколько падает, а доля «приличных» людей, т. е. граждан с постоянной занятостью или профессией, – вдруг растет. В рост убийств в праздничные дни вносят вклад те группы населения, которые в обычной жизни менее склонны к насильственной преступности. Растет доля женщин, жителей сельской местности, а также тех, кто ранее не имел судимости.
Почему так происходит? Современная криминология (теория рутинных действий) говорит о том, что преступление совершается не само по себе, но только в том случае, когда для него сложились подходящие условия. Например, для бытового убийства – это потребление алкоголя, но также и ситуации, когда люди собираются вместе в одном помещении. Если у безработных (тем более – ранее судимых мужчин) праздник может наступить в любой день, то более занятые люди собираются строго по тем дням, которые они считают праздниками.
Вариация частоты и социальная структура тяжкой насильственной преступности говорят нам о том, что новые российские праздники, такие как День России или День народного единства, – это, скорее, дополнительные выходные. В отличие от них есть «настоящие праздники», которые остаются массовым поводом собраться, что и находит отражение в криминальной статистике. Примитивные верования давно в прошлом, и жертвоприношения отменены, но сакральные дни по-прежнему сопряжены с дополнительными человеческими жертвами.
Автор – младший научный сотрудник Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге
Источник Ведомости